Канарейка

«Я должна собрать воедино все силы и, в первую очередь, силы духовные. В реальной жизни я, признаюсь вам, никакая не Норма и не Виолетта. Как славно было бы обладать их силой, не имея их слабостей».

Мария Каллас

Одиночество. Уныние. Лекарства, притупляющие сознание. Безлюдное жилище. До рокового часа — считанные дни. Лишь четверо людей видели великую оперную диву Марию Каллас в таком состоянии: две служанки, шофер и ее психотерапевт. С ними, далекими от искусства, потерявшая связь с реальностью примадонна проводит воображаемый отбор артистов для новой версии «Макбета». В ее воспаленном воображении эти простые люди — выдающиеся вокалисты и верные соратники. Преданная прислуга, жалея хозяйку, поддерживает этот печальный фарс. Перед ними — измученная душа, лишенная всего: мировой известности, голоса, возлюбленного — миллиардера Аристотеля Онассиса, именовавшего ее «канарейкой».

«Это раздумья о том, как творческий человек утрачивает свой талант, — поясняет постановщик Дмитрий Сердюк. — Обладая невероятным даром, Мария Каллас пожертвовала карьерой ради чувств. В этом — ее трагедия, ее спор с Создателем. Она сказала Онассису: «Если ты не хочешь, я не буду петь». И в тот же миг теряет голос, начинается череда творческих провалов. А вскоре исчезает и тот, ради кого она предала в себе Бога».

Основой для спектакля стала пьеса сценаристки Марии Варденги «Канарейка».

«В заключительной части я добавил пятерых действующих лиц, — делится режиссер. — Это журналистка Эльза Максвелл, брат и сестра Каллас, ее супруг Менегини и помощник Онассиса — Кики Мутсатос. Их откровения раскроют зрителю потрясающую правду о певице, позволяющую увидеть в ней не икону, а живую женщину. Это трагическая судьба, а вовсе не триумфальный спектакль».

Поклонники наградили Каллас титулом La Divina — божественная. Однако героиня постановки в исполнении Сати Спиваковой страшится собственного отражения — сценография раскрывает ее внутренний мир через зеркальные образы. «Канарейка» Мария не может смириться с тем, во что превратилась: от гениального сопрано остались лишь обрывки. Ей молча рукоплещут фантомные залы. Она потерпела крах, оставив человечеству мучительный вопрос: допустимо ли для великого артиста обыкновенное счастье? И чем придется за него заплатить?

Благодарим за содействие в работе над постановкой Ларису Шнейдерман и Юлию Скворцову.